Неточные совпадения
Казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей — и, вызванный жалким видом обессиленных животных, среди весеннего
красного дня, вставал белый
призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами…
Однажды, погружась в мечтанье,
Сидел он позднею порой;
На темном своде без сиянья
Бесцветный месяц молодой
Стоял, и луч дрожащий, бледный
Лежал на зелени холмов,
И тени шаткие дерев
Как
призраки на крыше бедной
Черкесской сакли прилегли.
В ней огонек уже зажгли,
Краснея он в лампаде медной
Чуть освещал большой забор…
Всё спит: холмы, река и бор.
— Довольно, пожалуйста, Павел Павлович, — пробормотал он,
краснея и в раздраженном нетерпении, — и зачем, зачем, — вскричал он вдруг, — зачем привязываетесь вы к больному, раздраженному человеку, чуть не в бреду человеку, и тащите его в эту тьму… тогда как — все
призрак, и мираж, и ложь, и стыд, и неестественность, и — не в меру, — а это главное, это всего стыднее, что не в меру!
Страшно! — Это
призрак над мертвецом! Ветер насылает привидения! — Слухи весь день носились в пыли! — Маленькие вертелись под ногами,
красные кричали в уши, пыльные разносили тревогу! — Слухи овладели толпой! — Это один из них! — Смотрите, как разнесло его к ночи! — Ночь близка! — Это голос народа, это молва! Ветер несет ее по всей земле! Внимайте, внимайте!
Народ и правительство не имели ничего общего между собою; первый отвык от последнего, а правительству чудился в глубине масс новый
призрак, еще более страшный
призрак —
красного петуха.
А наутро снова надел он генеральское пальто; и еще два дня мелькала, отражаясь в лужах,
красная подкладка и крутился по улицам величавый
призрак, мертвец, церемониальным маршем ищущий могилы.
Одетый в генеральское пальто с
красной подкладкой, высокий, широкоплечий, воинственный, несущий седую голову немного назад, он два часа величавым
призраком кружился по городу — вдоль почерневших от дождя деревянных домишек, вдоль бесконечных заборов и пустырей, мимо магазинов и лавок с продрогшими, низко кланяющимися приказчиками.
И когда он был уже убит и давно похоронен и новый губернатор, молодой, вежливый, окруженный казаками, быстро и весело носился по городу в коляске, — многие вспоминали этот двухнедельный странный
призрак, рожденный старым законом: седого человека в генеральском пальто, шагающего прямо по грязи, его закинутую голову и незрячий взор — и
красную шелковую подкладку, остро блистающую в молчаливых лужах.
Чудный
призрак заколыхался, и на окружающих его белых облаках появилось
красное кровавое пятно.
Начался сыск, и над Россией навис страшный
призрак красного террора, самочинной расправы над подозреваемыми в сочувствии ген.